Фото: Janko Ferlič

Остеопат под следствием. О судебно-медицинских аспектах новоявленной специальности. Кранио-сакральный ритм, Дыхание Жизни и фасциальная раскрутка — это хорошо, но что будет когда цитировать Силлза и Беккера станет не достаточно.

Мина замедленного действия

С лицензированием остеопатии, как вида медицинской деятельности всё достаточно грубо меняется на уровне права. Остеопаты об этом не думают. В их жизни этого нет. Кто-то из бывших неврологов, хирургов и гинекологов уже забыл, как он «правильно» оформлял медицинские документы, постоянно держа в уме фразу своего заведующего «ты пишешь для прокурора», а кто то, ввиду своей юности, даже не слышал такой дефиниции.

Пациент, или клиент?

Реальность такова, что люди умирают, а до этого, с течением жизни, они ухудшаются. К медикам обращаются и так не самые здоровые (у меня наблюдается только один курсант военного училища на тысячи действительно больных людей). То есть риски ухудшить свое состояние у клиентов врачей выше. Пациентов! Пациентов! Не клиентов!

Вся остеопатическая помощь осуществляется на платной основе, ОМС здесь не работает. Когда не работает государственная ОМС – не работает система государственной защиты своих «солдат». Теперь появляется два полюса магнита: клиент, который платит – с одной стороны, и отсутствие системной безопасности – с другой.

Вне системы

Как работает врач в системе ОМС? В больнице и поликлинике его с младых ногтей учат безопасности. Он умеет таким образом заполнять медицинскую документацию, что потом при любом исходе его очень трудно в чём-то обвинить, а если он ещё и молчаливый, то и очень трудно доказать его вину. Медицинские документы переписываются, или ведутся сразу на вставных листочках, чтобы потом можно было быстро вставить нужные.

Пика мастерства здесь добились хирурги всех специальностей и акушеры-гинекологи, а также все коллеги, которые работают рядом со смертью и ухудшением здоровья пациента. Сложился своеобразный язык медицинского документа, который предполагает 2 негативных сценария развития: крайне тяжелое состояние пациента с заранее напрашивающимся исходом и сценарий, где врач абсолютно не причём. Оба сценария оформляются в документах весьма убедительно.

Мы все делаем одно дело

Большая часть медицинских ошибок, халатности и причинения вреда здоровью покрывается за счёт доброжелательной профессиональной среды, где «ворон ворону глаз не выклюет». В эту среду входят и патологоанатомы, являющиеся сотрудниками этой же больницы, и (реже, но всё-таки) судмедэксперты, особенно в небольших городах, которые не хотят конфликтовать с медицинским сообществом. «Мы все делаем одно дело…»

Новоявленные остеопаты не попадают в медицинское комьюнити, и никто их поддерживать и покрывать не собирается – это они сделали сами, когда дистанцировались, воспользовавшись своими эзотерическими знаниями, прежде всего от своих «братьев по оружию» — мануальных терапевтов.

Проверочки

Не все случаи причинения вреда здоровью доходят до судов – это нормально, но и досудебного разбирательства для специалиста достаточно что бы огорчиться. Заявления в Следственный Комитет от пациента вполне достаточно для такого разбирательства – Следственный Комитет не сможет «потерять» этого заявления, сейчас не 1987 год.

Проверка фактов, указанных в заявлении, будет поручена в том числе местному органу здравоохранения. Тут проявляется другая проблема. В местном управлении (министерстве, муниципалитете) здравоохранения нет остеопата! Кто будет заниматься медико-правовой алхимией: оценивать соответствие действительности (записей врача о своих действиях в меддокументах, жалобы пациента etc) и требований стандартов по остеопатии.

Не думаю, что это сможет корректно сделать тот же мануальный терапевт, я уж не говорю о хирурге, или акушере-гинекологе. Тем более, что между этими слоями уже начинается лёгкая вражда. Кстати, наличие внештатного остеопата не гарантирует того, что он будет сведущим специалистом в правовых вопросах, а сколько часов из 3000 часов обучения выделяется на правовые вопросы? Надеюсь, что остеопатическое руководство осознаёт эту проблему…

Обучение безопасности

Неоднократно предлагалось ввести такой краткий постдипломный курс, касающийся безопасности остеопата, а также его Public Relations – связью с общественностью, который бы давал навык и знания не только в уголовно-правовом срезе, но и в сфере рекламы, маркетинга, информирования пациента, что и даёт гарантию безопасности ещё на «дальних заставах».

«Фу, как это грязно!» — сказали высокотонкодушевноорганизованные остеопаты. А ведь конфликт у пациента начинается именно в этой точке – в разнице ожидания и реальности. Единственные вменяемые люди в этой ситуации – директора медцентров, которые понимают, о чём идёт речь. Они представляют, что в конфликтных ситуациях звонком сверху не обойтись. Они же —  единственные заказчики подобных семинаров и встреч.

Потребительский терроризм

Взимание платы за услугу, и платы не маленькой, а цена за остеопатический приём достигает 50 000 рублей и выше, толкает на потребительскую неудовлетворённость, что влечёт за собой желание её компенсировать. Вот здесь все средства хороши, так как зачастую адвокат клиента работает «оклад + процент». Если лет 10 назад все пациенты остеопата были лояльными, и им бы в голову не пришло сутяжничать, то сейчас это осталось только со старой клиентской базой, а вновь привлечённые пациенты уже не такие всё прощающие.

Моделируем

Посмотрите на опыт стоматологов. Самые частые иски касаются стоматологов и акушеров-гинекологов, в той же тройке эстетические хирурги. У этих специалистов отточена система информирования, договора, введены гарантийные книжки, направленные на гарантию взаимных обязанностей – и врача и пациента. Остеопатам, гарцующим сейчас на своей вере в витальность, придётся со временем придти туда же. Только какой ценой?

За щекой (с карамелькой)

Возврат средств за услугу может показаться карамелькой по сравнению с обвинением в причинении вреда здоровью – по любой причине: ошибке, ненадлежащему выполнению обязанностей, халатности…

Это то момент, когда и коллеги начинают сторониться врача. Первыми обычно абстрагируются руководители. В какой-то момент поняв, что исправлением и даже потерей медицинских документов уже не отделаться, они начнут сепарироваться и от врача, и от проблемы, не желая делить ответственность.

К сожалению, и учитель по остеопатии здесь не помощник. Скорее всего он не сведущ в этих юридических перипетиях. Иностранцев вообще нечего слушать в этом вопросе, у них не было ни 30хх, ни 70хх, ни 90хх.

Слепая вера

Но ведь следствие разберётся! Там всё выяснят! Конечно выяснят…

Первое, что они выяснят – это имеет ли Дело перспективу уйти в суд, или нет. Если имеет, то дальше они выяснят, как это сделать максимально законно и красиво. Средний возраст следователя сейчас порядка 22 – 25 лет, его руководителя 40 – 45 лет. Эти достойный юноша и мужчина, окончившие школу и юридический институт, в тонкостях фасциальных взаимодействий не разбираются. Будет назначена судебно-медицинская экспертиза.

Остеопат под следствием

Судебно-медицинская экспертиза

Здесь вообще начинается ступор… Я абсолютно не представляю кто её будет делать, или наооборот — хорошо представляю кто её будет делать. Хорошо, если это Санкт-Петербург или Москва, а небольшие города?

Как оценить действие врача – он что делал, конкретно? Если это была манипуляция на шее, то с каким усилием он это делал? Как это повлияло? Повлияло ли это на развитие субарахноидального кровоизлияния, например? Или это была техника на селезёнке, а после этого произошёл её двухэтапный разрыв. Или после работы на венозных синусах была диагностирована субдуральная гематома. Или после работы на матке, или гипофизе произошел выкидыш…

(Остеопракты, краниосакральные терапевты и целители… то что написано выше иногда бывает…)

Уверенности врача в своей невиновности мало. Это вопросы, которые будут решать другие люди. Злой следователь, или гей добрый следователь – это только форма беседы юриста со своим подопечным.

Поминальная молитва

Причинение смерти или тяжкого вреда здоровью по неосторожности (109, 118 УК РФ), причинение вреда здоровью (111, 112, 115 УК РФ), неоказание помощи больному (124 УК РФ), оставление в опасности (125 УК РФ), незаконное осуществление медицинской деятельности (235 УК РФ), нарушение сан-эпид.правил (236 УК РФ), сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей (237 УК РФ), выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (238 УК РФ), служебный подлог (292 УК РФ), халатность (293 УК РФ) и другие.

Выводы

С лицензированием остеопатии появляются все остальные риски и атрибуты оказания медицинских услуг. На сегодняшний день эта тема избегается в обсуждениях, она подавлена в тень. Определённое поле безопасности может быть создано на этапе регулирования деятельности остеопата. Этим сейчас, по-видимому, занимается прозорливое (или не занимается и не прозорливое) остеопатическое руководство в Минздраве.

Быструю и качественную гарантию безопасности врача может создать либо он сам, либо владельцы и руководители медцентров, проводя практические тренинги, семинары, встречи со специалистами в области медицинского права. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

Да пребудет с нами сила и спокойствие!

Арсений Гуричев, остеопат, бывший в 2001 – 2012 гг судебно-медицинский экспертом.