Фото: Alex Harvey

У врачей разных специальностей разные условия общения с пациентами. И пациенты разные. Некоторые принимают по 50 — 70 человек в день, и не помнят никого (и ничего), некоторые видят только ярко освещённую открытую брюшную полость, обложенную тряпками, а кто то старается не выходить лишний раз из ординаторской и назначает Азалептин без повторного осмотра пациента.

Условия общения остеопата с пациентами тоже имеют свои особенности: относительно длительный и дорогой сеанс, часто клиническая “запущенность” пациента, чрезмерные надежды, ожидание волшебства, неясность некоторых технических приёмов и другие особенности. Отсюда и пациенты у остеопата особенные, и мы их любим такими.

Как в первый раз

Ходит ко мне уже несколько лет одна бабушка. Все её болезни описываются одним словом «старость». Кто-то скажет, что возраст находится не в паспорте. Да, «некоторые люди умирают в 30, но хоронят их только в 70», но процессы старения и увядания не касаются только тех, кто умер в молодости. Уже признайте эту действительность.

Я не прошу раздеваться пациентов, в момент, когда мне не нужно оценивать их тело визуально. Я прошу сделать это на короткий период времени, необходимый и достаточный для оценки кожи и фигуры. Другая необходимость снять одежду — это то, когда она мешает провести технику. Например, плотные джинсы не дают работать на области таза, а пальто и пиджак мешают измерять артериальное давление:)

Как люди воспринимают своё тело — нам не понять. Мы будем всё время переносить своё восприятие на них. Это происходит во всём, не только в восприятии тела. Мы, врачи, достаточно просто относимся к обнажению — это результат перепрошивки нашего программного обеспечения в мединституте и в последующей работе, а многие люди стесняются быть обнаженными. 

Особой сакральностью обладают стопы. Много раз замечал, что по просьбе снять одежду, пациент раздевался до трусов, но оставлял носки. Или, и такое я наблюдал много раз, девушка, пришедшая летом на прием в сандалях, ложась на стол надевает носки.

И вот я предлагаю бабушке-старушке снять ботинки и встать на коврик. Сам пока иду мыть руки. «Бюстгальтер снимать?» спрашивает старушка, я говорю: «Не надо…». Мою руки, оборачиваюсь, и вижу голую бабушку!

Каждый раз, когда она приходит на приём, она задаёт этот вопрос: «Бюстгальтер снимать?», каждый раз я отвечаю отрицательно, и каждый раз она его снимает.

Радуга

В кабинет вошёл парень очень больших размеров. Потом, когда он лёг на стол, его плечи не помещались, и руки свисали со стола. Это был спортсмен, занимающийся силовыми видам спорта. Жалобы, анамнез, всё как всегда, но закрадывалась мысль: «Как он воспримет работу в краниальном поле?». Он, наверное, и удар молотком по голове не почувствует, а тут касание… Может его TGO полечить?

Сколько мышц! Его рука размерами с мою ногу. Интересно, как всё эти ткани управляются и питаются? Тестируя, я всё больше отходил от идеи с TGO. Сколько этот человек поглотил за свою жизнь механической энергии? Предложить ему ещё?

Работаю «на своей волне». Когда есть сомнения вспоминаю, что этот большой человек тоже когда-то был ребёнком и Ребёнок в нём точно остался. Менялись слова, знания, информация, понятия и представления, росло тело, но Ребёнок в нём оставался. 

Этот Ребёнок и есть, собственно, человек (здесь не про модель Эрика Берна: Ребёнок-Взрослый-Родитель). Он почувствовал себя ещё в утробе матери, потом родился, увидел свет, воспринял температуру, внешнее воздействие, осознал что есть «Я» и «Не Я» и, с появлением слов, начал всё это описывать, используя названия.

Несмотря на рубцы лица и лба кости лицевого черепа и лоб показывали хорошую физиологию. Ткани привели меня к задней полусфере головы.  Обращаюсь к затылку, ТМО, затылочным долям, зрительной коре и вдруг он произносит: «Вижу!». Я говорю: «Что?», Он: «Я вижу радугу. Она яркая и чёткая». Ну, парень, да у тебя с чувствительностью и перцепцией всё в порядке…

Ничего не помогает

Девушка 22 года. Списывались в VK. Вопросы, вопросы, вопросы… Негативные убеждения: мне никто уже не поможет, врачи лечат, но всё без толку, мне не хотят помочь, меня не слышат… 

Конечно, легче её было сразу забанить, так сказать для «успешного проведения сортировки на этапах медицинской эвакуации», но бывает, что видишь со стороны свежим глазом какой-то симптом, или признак в результатах обследований, что понимаешь: вот оно! Вот причина её страданий!

Если пациент негативно отзывается о прошлых врачах, то вы в этой цепи следующий. Теперь: что с этим делать? Если вы совсем не переносите негативную оценку чужих для вас людей, то это можно исправить психотерапией. Если вы взрослый человек и относитесь к своим пациентам с симпатией и пониманием, то примите их такими, какие они есть, так — как вы принимаете маленького ребёнка. 

После сеанса она пишет в VK: «Что должно было произойти? У меня нет никакого эффекта. Вообще, расскажите, что вы делали со мной? И, можно получить справку от медцентра с полным диагнозом?».

Хулиганская субличность во мне в таких случаях рефлекторно тянется к буквам на клавиатуре: «И.Д.И.Т.Е.В.Ж.О.П.У.», но из этих букв надо собрать фразу: «Н.Е.Т.Е.Р.Я.Й.Т.Е.Н.А.Д.Е.Ж.Д.Ы.». 

Через несколько дней она просится на приём: «Ничего не помогло. Чувствую себя так же отвратительно. Как можно попасть к вам на приём пораньше? Очень надо!».

Так мы с ней и взаимодействуем вот уже около 3 лет. Она встретила парня, вышла замуж, родила ребёнка, обещала назвать Арсением, но, назвала другим именем. Каждый раз, после приёма она даёт мне обратную связь: «Ничего не помогло. Когда следующий сеанс?».

Детский онанизм

Деревенская компания: большая кряжистая мама с усиками, маленький суетящийся папа-помощник мамы, настороженно-недоверчивая бабушка, медленный, ничего не понимающий дед с портсигаром в жилистой руке. Пациент — полугодовалая девочка. 

Когда на приём заходит много людей, то я обычно выгоняю их из кабинета, оставляя только ребёнка с мамой. Перебор информации: все что-то говорят, желая более полно рассказать о проблеме, заполняют собой и так небольшое пространство кабинета, следят, пытаются контролировать, причитают. Быстро наступает гипоксия. Всех в коридор!

— Что вас привело?

— Вот!

— Что?

— Вот — не видите?

— Что?

— Доктор, вы не видите?

— Что я должен увидеть?

— Это д… о… (очень невнятно и тихо)

— Что?

— Д… о… (очень невнятно, тихо и со смущением)

— Я не понимаю!

…

Это оказался “Детский онанизм”. Что это такое я не знаю. Как он проявляется — тоже. По каким признакам родители поняли, что у полугодовалого ребёнка “детский онанизм” я не услышал. При тщательном опросе мама девочки сказала, что ребёнок “гоняцает и тузацает ногами, как при детском онанизме”. Я впал в ступор.

Сначала я хотел отказать в дальнейшем приёме. Врачу надо быть эмпатичным и слушающим, но не до такой степени, чтобы идти у пациента на поводу и лечить у него детский онанизм, остеохондроз и подвывих атланта. А ведь они ехали на ВАЗ-2106 впятером, по жаре 2,5 часа, и поедут также обратно… Придётся лечить ребёнка. «Найти болезнь может каждый…», попробуйте найти детский онанизм. 

Опрос, неврологический осмотр, остеопатическая пальпация, а ребёнок то не так уж и здоров. Тонические нарушения в туловище и конечностях у девочки есть, установочная кривошея есть, в тазобедренном суставе щелчок при пассивных движениях есть, под пальцами постепенно раскрывался веер дисфункций, проявляющих родовую травму. Оказалось, что и желтуха была больше месяца, и ребёнка никто не наблюдал. Поделать есть чего.

Они уехали, а через месяц из их села приезжал “полечить спину” знакомый, который сообщил, что раз я вылечил у ребёнка детский онанизм, то уж спину я точно должен вылечить.

Решение найдётся!

Врач-остеопат Арсений Гуричев